Пока «ПНВ» рубился с «Akellas Red Angels», хитромудрый проженный моряк Макеллас Бадеста пил кофе в каюте и даже не втыкал, что его фрегату срубили бушприт случайным ядром со своего же соседнего корабля. Без капитана команда провафлила момент абордажа и даже была малость опущена после меткого картечного выстрела с «ПНВ». С обвислыми парусами и покосившейся мачтой еще недавно выглядевший щегольски испанский фрегат был похож на калошу с мятой рожей.

«Вас атакует один долбаный пиратский корабль… лучше избегать встреч с…», — из испанской инструкции по кораблевождению.

Капитан пинка стоял в каюте испанца и мрачно смотрел на лужицу крови, которая растекалась у его ног из разрубленной головы ХерВамК2 Фернандеса.

— Ну за что мне это все? — думал капитан. — Как несовершенен мир! Почему Господь всемогущий допускает такую вопиющую несправедливость и жестокость! Нет, подумать только — стоит одеть чистый выглаженный камзол, как всякая испанская свинья норовит испачкать его своими мозгами!
— Парусина 11, доски 15, жлобы одним словом. — доложил боцман.
— Как? — взревел капитан, — А где ром 2? А в пороховом погребе смотрели? Вы что, вообще ветер не держите?

Оттолкнув боцмана и споткнувшись о тело несчастного ХерВамК2 Фернандеса капитан ринулся из каюты и, подняв легкое облачко пыли, исчез в недрах трюма испанца. Матросы, те что посообразительнее, кинулись следом — начальство так просто бегать и суетиться не станет — здраво рассудили они. Боцман переглянулся с первым помощником и хотел уж было ступить на абордажный трап, как тут из глубины чрева испанского судна раздался гортанный рев капитана и звук, который натренированное ухо моряка улавливает за сотни ярдов — такой звук может издавать только пробка, вылетающая из бутылочного горлышка!

— Свиньи! Лодыри! — набросился боцман на остатки команды оставшиеся на палубе — До самого Иткаля воду пить будете! Кто обыскивал трюм?!
— Правильно, правильно — разберись и накажи! — бросил на бегу первый помощник и рыбкой нырнул в распахнутый люк трюма.
— Стоять! Смирно! Почему воротничек не застегнут! — орал боцман барахтаясь в куче людских тел пытающихся одновременно протиснуться в узкий люк.

Гул в трюме нарастал. Послышалась ругань и звуки, напоминающие удары в барабан.

— «Вот, вот, уже дерутся,» — с отчаянием подумал боцман — а я еще ни в одном глазу!

Неимоверным, просто таки нечеловеческим усилием он вырвал свою руку из чьей-то челюсти и бульдожьей хваткой вцепился в край люка. Мышцы скручивались в тугие канаты. Кости трещали, как корабельные мачты в Ревущих Сороковых. Сушеный корабельный дуб не выдержал яростного напора и разлетелся, как куча листвы под осенним ветром. Почувствовав дух близкой победы, команда под руководством боцмана пошла на повторный штурм трюма. А дух победы стоял крепкий. «Ямайский, 8-и летний,» — с ходу определил боцман, ловко увернувшись от летящей в голову бутылки. Вторая бутылка прошла левее.

— Дрейфус! — заорал боцман, — спишу на берег к чертовой бабушке!
— Какой ты канонир?! Кто так целится?! — орал боцман, перепрыгивая через пустые ящики. Сложным зигзагом, который через 300 лет назовут «противолодочным», он приближался к заветной двери…

Картина, представшая его глазам, впечатляла. Нюх моряка не подвел капитана и в этот раз: основные запасы рома предусмотрительный Дон ХерВамК2 Фернандес припрятал в пороховом погребе, резонно рассудив, что ключи есть только у него и первого помощника. Ром был прекрасен, о чем свидетельствовали горящие в темноте глаза капитана и ожесточенная битва, идущая возле бочонков. Не думая ни секунды, боцман прямо с порога включился в сражение и четким, доведенным до совершенства ударом, которому завидовала вся команда, снес крышку ближайшего бочонка. Подоспевшая часть команды, проявляя чудеса героизма, бросилась на подмогу. Внезапно в дверь просунулась всклокоченная голова одного из матросов. Он с жалостью оглядел содержимое трюма и стонущим голосом спросил капитана:

— А как же фрегат?!
— Какой еще Фрегат? – вспыхнул капитан, – Я не знаю никакого Фрегата! Саратана знаю, Удава, Матрикса знаю, Фрегата – нет, и делиться с ним не собираюсь!
— Вы не поняли, сэр, испанский фрегат!
— Тем более! – горячо вступил в дискуссию боцман, — Был бы еще кто из наших – ну там Инки, или Сеабро, так еще куда ни шло, а Фрегат из Испании может идти в…

Договорить, куда может идти Фрегат, боцман не успел. Пушечное ядро пробив переборку ударилось боцману в живот и откатилось в угол трюма.

В дыру заглянуло вечернее солнце и улыбающаяся рожа Дрейфуса:

— А ведь славно положили! Критическое попадание, прям как на скриншотах – чуть пониже ватерлинии! Ай, молодца! – радостно сообщил он.

Подтверждая его слова, пенный вал морской воды ворвался в трюм, неся с собой пустые бутылки и всякую дрянь.

— Поднято из воды: 2 зерно, 4 кофе, 6 полотно, – загундосил казначей, распихивая добычу по карманам.

Отлично видимый в пробоину фрегат Дона Макелла Бадесты разворачивался для кормового залпа.

— Полундра! – заорал капитан – свистать всех наверх! Отваливаем, быстро, лишнего не брать!

Команда, повинуясь приказу капитана, побросала пистолеты и абордажные сабли и слажено схватилась за бочонки.

— Марсовых на марсы! Разворот оверштаг! – продолжал буйствовать капитан.
— Есть, сэр! – прохрипел первый помощник, сгибаясь под тяжестью двух ящиков с бутылками и лихо рванул вверх по крутой лесенке.
— Охххх… Оххх… Охххуууу… Ооохххуууееее… – просипел кто-то с пола.

Взгляд капитана остановился на боцмане, который, лежа на полу, выгребал из за пазухи осколки разбитых бутылок.

— А ты чего разлегся?! – гаркнул капитан – Нашел время рожи корчить! На борт, живо!

Боцман стеная, охая, и грозясь всех убить припустился вслед за командой не забыв, однако, рассовать еще пару бутылок по необъятным карманам своего камзола.

Торговец тонул. Испанский фрегат, ловя парусами ветер менял галс.

— Руби кошки! К орудиям! – визжал капитан, взбегая на мостик, – клавиша «4»!
— Зарядить бомбами, есть, капитан! – донесся с оружейной палубы голос Дрейфуса.
— Правый борт! Залп! Я вас научу любить нашу Карибскую Родину!

Шипя огненными хвостами, бомбы устремились к цели…

Тем временем, на борту испанского фрегата оказались не желторотые салаги, и это было хорошо видно в супергласс. Испанский фрегат, пытаясь догнать пиратский корабль, быстро оброс парусами, и даже больше того, на реях появились пышные, разноцветные камзолы, которые по приказу испанского капитана были развешаны в целях придания дополнительной парусности фрегату.

— Нас на мякине не проведешь! — заявил боцман «ПНВ», торопливо доставая бутылку трофейного рома.

Закинув голову назад, жадно впитывая в себя благотворную влагу напитка, он тем временем свободной от бутылки рукой хватал за шиворот попадавшихся ему матросов и легко, как пушинку, зашвыривал их на ванты.

Из тамбура доносилось громовое бульканье — это капитан с помощником торопливо уталяли жажду.

Тем временем, Дрейфус Фитиль перетаскивал на ют дополнительную пушку.

— Ну, живо, канальи! — заорал боцман снова окрепшим голосом, — а ну, поднять паруса!

С правого борта непригодный, казалось, для битвы казначей, свесился на канате и изводил чернила, рисуя ложные пушечные порты, пытаясь превратить шняву в корвет. С треском распахнулись створки кормового тамбура и оттуда вывалились в обнимку с полураспитым боченком рома капитан и тот, кого раньше называли первым помощником.

— Ыау-гы…ик.Йяааб… ик, — подавал какие-то незнакомые команды помощник.

Самое странное, его отлично понимала команда пиратской шнявы. Матросы посрывали с себя одежду и начали размахивать ей как пропеллером. Тяга такого двигателя была настолько велика, что шнява прибавила к своему ходу еще пару узлов, позволяя пиратам занять более удобную позицию.

На корме громовым раскатом разрядились три пушки, унося в сторону испанца пару бомб и, сверх того, чью-то схороненную на черный день бутылку рома.

— «Знал бы раньше, не стрелял бы,» — горестно успел подумать Дрейфус, сожалея о утраченной бутылке рома.

Но привыкшие руки пушечных дел мастера уже закатывали свежий картуз с порохом в ствол.

— Развернуться правым бортом! — заорал пришедший в обычную, похмельную норму, капитан. Пираты стремительно кинулись к пушкам правого борта, раздувая тлеющие фитили.

Прогремел залп, и щегольские паруса испанского фрегата превратились в обгоревшие тряпки.

— Лево руля! — довольный капитан выпустил из рук уже опустошенный боченок рома, — зарядить пушки левого борта!

Дрейфус поспешил установить прицел, пока шнява осуществляла разворот левым бортом. Помощник повис на румпеле, помогая своим разбухшим от выпитого рома животом сменить курс.

Фрегат тоже стал разворачиваться бортом, готовясь выдать по пиратам свою дозу бомб.

Зная, насколько смертелен залп фрегата, матросы поспешно скатились с мачт и пригнулись за фальшбортом, спрятавшись от выстрела испанца. Но тот так и не успел занять позицию для выстрела, как юркая шнява уже успела огрызнуться в его сторону орудиями левого борта.

— Ставлю бутылку рома тому, кто собьет фок-мачту! — объявил капитан «PNV». Обнадеженный таким широким жестом капитана, Дрейфус припал к пушке, примеряясь, как бы поточнее попасть в уже далекую мачту испанца. Бах! Грянул выстрел и, не успев поглядеть, как пошатнулась мачта фрегата, Дрейфус Фитиль уже стремительно несся в каюту капитана за обещанной наградой.

— «Снайпер!», — подумал кэп, отодвигаясь в тамбуре и позволяя хрупкому канониру проскочить к заветной бутылке.
— «Только бы бутылка не оказалась бы пустой», — подумал Дрейфус, хватая свою «награду».

Испанский фрегат уже почти сдался, но в это время на палубе пинка «ПНВ» появился глава братства с сильно опухшей рыжей мордой и не врубаясь в положение вещей приказал выкинуть белый флаг. А сам после этого собственноручно спустил шлюпку на воду закинул туда провизии на несколько дней пути (не забыв захватить при этом несколько ящиков рома) и слинял с корабля в очередной запой.