«Нападение было совершено с той стороны, откуда его не ждали. Каждодневно готовые к отражению ударов с моря, колонисты нимало не заботились о защите с тыла, но именно отсюда, из глубины острова, туземцы и нанесли удар. В короткой беспощадной схватке большая часть колонистов погибла; уцелевшие спешно погрузились на корабли и вышли в море. Но и их судьба оказалась печальной: налетевший ураган погубил всех…»

Так, согласно дошедшим до нас письменным источникам, закончила свое существование Либерталия — пиратская республика, располагавшаяся на севере Мадагаскара. Случилось это на рубеже XVII и XVIII столетий.

История пиратства изобилует многочисленными красочными эпизодами. «Джентльмены удачи» прославились буквально во всем. Им принадлежат примеры убийств и грабежей, которые поражают своей жестокостью и бесчеловечностью, но ими же вписаны блистательные страницы в книгу географических открытий, в дело познания тайн и загадок Земли. Но, пожалуй, наибольшего удивления вызывает история возникновения и жизни пиратской республики, Страны Свободы, или Либерталии, чьи законы и установления предвосхитили призывы и лозунги как Великой французской революции, так и всех последующих. Например, одним из принципов, которым руководствовались «либеры» (так называли себя жители Либерталии), принцип, начертанный на знаменах восставшего Парижа лишь через сто лет: «Мы провозглашаем равенство всех людей без исключения». Но с чего же все началось?

Примерно в 1680 году судьба свела в Риме двух людей — французского морского офицера Миссона и монаха доминиканца Караччиоли. Двадцатипятилетний Миссон служил на французском военном корабле Виктуар, которым командовал его родственник Клод де Фурбен, а до этого закончил классическую гимназию в одном из городов Прованса и военную академию в Анже. Во время одного из плаваний, когда «Виктуар» стоял в Неаполитанском заливе, Миссон получил разрешение побывать в Риме, чтобы ознакомиться с его достопримечательностями. Там, как мы уже сказали, и произошла его встреча с Караччиоли. Монах был старше Миссона, богаче жизненным опытом, но главное — исповедовал оригинальное философское учение, согласно которому Бог, создав людей, в дальнейшем не вмешивается в их жизнь. Именно этим невмешательством, уверял Караччиоли, мы и обязаны тому, что деградировали в своем развитии, что вместо добра творим зло и нарушаем нравственные заповеди. Но людей можно исправить, и главным средством такого исправления, по словам Караччиоли, является отмена денег, ибо деньги — изобретение дьявола, и от них происходят все беды в человеческой жизни.

Миссон был всецело захвачен идеей своего нового друга, а тот, со своей стороны, так привязался к молодому неофиту, что решил больше не расставаться с ним. Сказано — сделано. Не теряя времени, Караччиоли покидает монастырь и нанимается матросом на «Виктуар». Несколько лет корабль плавает в Средиземном море, но в начале 1690 года из Парижа приходит приказ: перебазироваться в Атлантику для охраны французских морских коммуникаций.

И в Средиземном море, и на новом месте Миссон и Караччиоли старались увлечь своими идеями экипаж корабля и наконец добились своего — лишь офицеры не приняли учения новоявленных апостолов, в то время как вся матросская масса попала под их влияние. Не хватало, таким образом, одного — при случае избавиться от офицеров. Ждать долго не пришлось. В один из дней у берегов Мартиники «Виктуар» встретился с английским каперским кораблем. Хотя многочасовой бой и закончился победой французов, они понесли тяжелые потери. Из экипажа «Виктуара» в живых осталось около восьмидесяти человек, среди которых — ни одного офицера. Корабль, таким образом, оказался в руках Миссона, Караччиоли и их сообщников. Итак, свободны и владеют кораблем. Дорога к осуществлению сокровенных планов открыта. Миссон и Караччиоли сошлись на одном: отныне «Виктуар» станет маленькой плавучей республикой, которая на всех морях будет нести флаг свободы, равенства и братства. Вперед, к берегам новой жизни!

И тут надо сказать о том, почему Миссон и Караччиоли оказались на Мадагаскаре, почему там основали свою общину равноправных людей, а, скажем, не на той же Мартинике или на каком-либо другом острове Карибского моря. Ведь, казалось бы, именно там, где собирались отщепенцы со всего тогдашнего мира, зерна учения Миссона — Караччиоли могли дать обильные всходы.

Могли бы, но не дали. И дело не в том, что флибустьерские массы не захотели встать под новые знамена, нет. Против этого были их вожаки.

Конец XVII века — классический период жизнедеятельности так называемых королевских пиратов, то есть пиратов, состоящих на службе у самых могущественных монархов того времени. И король английский, и его католическое высочество король испанский, и король Франции — все они были в сговоре с виднейшими предводителями пиратской вольницы, все делили с ними огромные доходы от грабежа судов в море и захватов городов на берегу. Разве мог, к примеру, Генри Морган, этот некоронованный пиратский властитель, позволить своим подчиненным перекинуться на сторону какого-то Миссона? Свобода и равенство? Тысяча чертей! Зачем его ребятам эти ничего не значащие понятия? Они и так свободны — от всяких дурацких законов, написанных еще большими негодяями, чем они сами, и равны перед смертью, которая ожидает» их в любом бою. Золото — вот что им нужно. С набитым кошельком каждый ощущает себя свободным и равным если не королю, то, по крайней мере, ямайскому губернатору.

Словом, решено было покинуть Атлантику и перебазироваться в Индийский океан, где, по слухам, пиратские предводители не имели такой силы над своими людьми, как на Тортуге или Ямайке. Но Индийский океан — это в общем и целом; что же касается конечного пункта похода, то им должен был стать Мадагаскар.

Перед тем как распрощаться с Мартиникой, распределили роли. Общим голосованием командиром корабля был избран Миссон, помощником Караччиоли. В этом вопросе было полное единодушие, зато жаркие споры вызвал выбор флага. Нести по-прежнему французский ни Миссон, ни Караччиоли не хотели, они вступали на новую, неизведанную дорогу, и здесь был нужен иной символ. Официальный флаг, развевающийся на гафеле «Виктуара», являлся символом монархии, его цвета не подходили под установления «либеров», поэтому после долгих дебатов на «Виктуаре» был поднят белый флаг с изображением женщины-свободы и с надписью: «За Бога и свободу».

Казалось бы, все разрешилось, однако очень скоро перед экипажем «Виктуара» встала проблема добывания припасов и продовольствия. Как ни крути, а ее можно было разрешить лишь одним путем — ограблением встречных судов. Что и делали, правда, с одной, весьма существенной поправкой к правилам ограбления, — брали только половину продовольствия и припасов. И вовсе не трогали грузов, чем приводили экипажи захваченных судов в полнейшее изумление.

Но вскоре правила игры потребовали значительной корректировки. В очередной беседе по поводу устройства свободной республики Караччиоли заявил, что его воззрения на смысл и существо денег переменились. По крайней мере, на ближайшее время. Деньги нужны. Без них невозможна организация республики, поскольку за все — за строительство поселка, за оплату труда рабочих и т. д.— придется расплачиваться звонкой монетой. А раз так, то отныне они должны отбирать деньги и драгоценности у пассажиров захваченных судов. Как видим, вступить на путь исправления было не так-то просто.

Из многих встреч в океане особо следует выделить одну, у берегов Западной Африки. Там «Виктуар» захватил голландский корабль, везший черных рабов. Это так возмутило Миссона и Караччиоли, что они, не сговариваясь, забыли о правилах, установленных ими же: голландское судно было выпотрошено подчистую. С невольников сбили колодки, которые были выброшены за борт, а бывших рабов объявили свободными и высадили на побережье Африки. Но не всех — одиннадцать африканцев изъявили желание пополнить собой ряды экипажа «Виктуара».

Этому примеру последовала и часть команды с захваченного «голландца», что вскоре привело к трениям. Голландские моряки, непривычные к порядкам на «Виктуаре», где давно уже было искоренено пьянство, потребовали рома, а когда им отказали попытались возмутить французских матросов. Лишь вмешательство Миссона, пригрозившего наказать голландцев палками, восстановило порядок.

У мыса Доброй Надежды «Виктуар» выдержал бой с двумя английскими кораблями. Один из них был захвачен, и Караччиоли стал его командиром. Этот бой имел важные последствия: пришлось изменить маршрут следования, чтобы высадить пленных англичан. Высаживать их на Мадагаскаре, куда практически не заходили европейские корабли, Миссон и Караччиоли не стали. Поэтому решили идти на Коморские острова, которые посещались европейцами и откуда пленным было легче вернуться на родину.

На Коморах в качестве основной базы был выбран остров Анжуан. Там Миссон и Караччиоли пробыли несколько месяцев, в течение которых случилось не мало важных событий. Во-первых, пришлось участвовать в войне — защищать королеву Анжуана от султана острова Мохели. Во-вторых, заключать мир с султаном. В-третьих, после мировой и Миссон, и Караччиоли, и многие из экипажей «Виктуара» и «Бижу» (так назвали захваченный у мыса Доброй Надежды корабль) женились. Миссон — на сестре королевы, Караччиоли — на дочери брата королевы, остальные — в зависимости от своего вкуса. И лишь после этого продолжили путь к Мадагаскару.

Но судьба ставила на пути все новые и новые преграды. В Мозамбикском проливе, уже неподалеку от цели, встретили шестидесятипушечный португальский корабль. Индийский океан в те времена был вотчиной Португалии, и потому разгорелся бой. Французы снова победили, но дорогой ценой — погибло три десятка матросов, Караччиоли лишился ноги. И все же они достигли Мадагаскара: в 1694 году «Виктуар» и «Бижу» встали на якорь в бухте Диего-Суарес.

Скалистые берега бухты как нельзя лучше отвечали требованиям защиты, поэтому здесь и решили строить поселение. Возводили его сто с лишним человек с «Виктуара» и «Бижу», а также четыреста жителей Анжуана, которых королева острова послала в помощь Миссону. Через несколько месяцев совместными усилиями построили жило-поселок, склады и пакгаузы, оборонительные форты и даже док, где впоследствии строились и ремонтировались корабли. Назвали пиратскую республику Либерталией.

Сто с небольшим человек постоянных жителей анжуанцы через четыре месяца вернулись домой) — слишком мало для того, чтобы заниматься полезным трудом, ходить в море и защищать республику, поэтому Миссон разослал письма к пиратам на все моря с призывом присоединиться к республиканцам и совместно строить новую жизнь.

Первыми на призыв откликнулись мадагаскарские пираты, базировавшиеся на юге острова, за ними к Миссону пришла часть моряков с корабля знаменитого капитана Кидда, а затем прибыл не менее известный карибский пират Томас Тью. Желая доказать, что его решение не имеет обратного действия, Тью передал в собственность, республики свой шлюп.

Впоследствии этот корабль очень пригодился «либерам». На нем Тью по поручению Миссона охотился на обоих океанах — Индийском и Атлантическом — за невольничьими судами, брал их на абордаж и освобождал рабов. Часть из них не всегда возвращалась на родину, а просила своих избавителей принять их в свои ряды. Число жителей Либерталии, таким образом, неуклонно возрастало, и, когда наступил час испытаний, в общине Миссона и Караччиоли насчитывалось не менее восьмисот человек.

И час испытаний пробил. Португалия, до которой дошли слухи о Либерталии, не могла смириться, с тем, что кто-то посягает на ее владения. К Мадагаскару была послана эскадра из пяти кораблей с одной-единственной целью — уничтожить Либерталию, дабы другим неповадно было селиться в чужих землях.

Эскадра осадила поселение. Казалось, артиллерия кораблей и десант не оставят камня на камне, однако осажденные выстояли. Форты вели прицельный огонь по нападавшим, а Миссон со всем своим флотом вышел в море и напал на португальскую эскадру. Разгорелся жаркий бой, и неизвестно, чем бы все кончилось, если бы на помощь Миссону не подоспели пираты из бухты Святого Августина. Под натиском двойных сил португальцы отступили, неся большие потери.

Как часто бывает, победа принесла с собой чувство опьянения, эйфории, а оно, в свою очередь, раздуло страсти, которые никогда не угасали в душах давних соперников — англичан и французов. Находясь во время боев по одну сторону укреплений после победы завели долгий спор о том чьи заслуги в разгроме португальцев весомее. Голос разума был утерян, спорящие взялись за оружие. В практике пиратов подобные разборки были обычным делом, но Миссон и Караччиоли не могли допустить, чтобы в Либерталии действовали старые обычаи и правила. Требовалось выработать новые законы, обязательные к исполнению каждым членом созданного братства. Этим и занялись незамедлительно отцы-основатели Либерталии, пригласив к себе в помощь Томаса Тью.

Первое, что решил триумвират, — составить свод законов, то есть конституцию, и утвердить ее. Для этого от каждого десятка общинников выбирался депутат, из коих должен был состоять парламент Либерталии. Он разместился в специально построенном для него доме, и первую официальную речь на «сессии» произнес Караччиоли. Смысл ее сводился к тому, что только крепкая централизованная власть способна поддерживать должный порядок в Либерталии, и Караччиоли предложил создать орган исполнительной власти — постоянный совет. Его главой избрали Миссона, присвоив ему титул сохранителя конституции. Сам Караччиоли получил должность статс-секретаря, а Томас Тью стал адмиралом либерталийского флота.

Согласно конституции все жители пиратской республики Либерталия независимо от цвета кожи, прошлых дел и заслуг объявлялись равными в правах. Отменялась частная собственность -взамен ее учреждалась общая казна, откуда брались средства для удовлетворения потребностей всех граждан республики. Запрещалось употребление бранных слов, азартные игры раз и навсегда оставались за рамками закона. Труд считался обязанностью каждого гражданина.

Таковы были основные положения либерталийской конституции. Как видим, они очень походили на те, которые известны нам по средневековым утопиям, таким например, как «Город Солнца» Томмазо Кампанеллы.

Когда заботы обустройства отошли на задний план, Миссон занялся расширением границ республики и установлением связей с пиратами, живущими в других частях острова, и с местными племенами. Туземцам были обесчаны помощь и защита от нападений извне, а к пиратам»? направили на «Виктуаре» посла — Томаса Тью. Сам Миссон на «Бижу» ушел в океан на свободную охоту — надо было пополнить общую казну. В Либерталии таким образом, остался один Караччиоли.

Гибель Либерталии

Дальнейшие события развернулись самым неожиданным и трагическим образом. Не удалось договориться о взаимодействии с пиратами восточного побережья. Ими верховодил в то время англичанин Джон Эйвери, а он, по давней традиции, не хотел усиления французского влияния на Мадагаскаре.

Пока Томас Тью вел переговоры, начался сильнейший шторм. «Виктуар», стоявший на внешнем рей-де, был сорван с якоря и брошен на прибрежные рифы. Корабль, долгое время служивший верой и правдой Миссону и его сподвижникам, погиб вместе с экипажем. В живых остались лишь Тью да несколько человек, сопровождавших его в разъездах по острову.

Это было роковым моментом всей истории, — в одночасье погибла Либерталия. Мальгашские племена, жившие в глубине Мадагаскара, ничем не связанные с либерами, воспользовались уходом Миссона из поселения и напали на него. Одноногий Караччиоли возглавил оборону, но силы были неравны. Караччиоли погиб в бою, а с ним погибли и почти все жители Либерталии, в том числе и жена Миссона.

Позднейшие исследователи, разбирая этот эпизод, вы-двинули версию, что нападение могло быть организовано Джоном Эйвери, которому конкуренция со стороны Миссона и его «либеров» была абсолютно ни к чему. Подтверждений этому нет, но в качестве рабочей гипотезы эту мысль принять можно.

Остается лишь сказать о судьбе Миссона и Томаса Тью. Они встретились на развалинах Либерталии и отдали последние почести погибшим, после чего Тью предложил Миссону вернуться в Атлантику, на острова Карибского моря, но Миссон не принял предложения. Его неудержимо потянуло на родину, во Францию, и на вновь построенном шлюпе («Вижу», как и «Виктуар», погиб в тот достопамят-ный шторм) с командой из пятнадцати человек он на-правился к мысу Доброй Надежды. Но перед этим, во время прощания с Тъю, Миссон передал одному из его людей, французу по происхождению, рукопись о всех со-бытиях, связанных с Либерталией, которую он вел на протяжении всех этих лет. Из нее-то потомки и узнали о существовании свободной пиратской страны. Миссон не добрался до Франции его шлюп погиб во время бури у мыса Игольный. Тью не долго пробыл в Атлантике и вернулся в Индийский океан и погиб во время абордажа в Красном море.