Сегодня к материалу о пиратском кодексе неким el basurero был написан обширный комментарий, больше смахивающий на полноценный материал, затрагивающий многие важные аспекты пиратского бытия. Ввиду этого я решил опубликовать его как отельную статью, дабы представить этот не лишенный объективизма взгляд большему кругу читателей. 

В первых строках письма, вынужден напомнить тащущимся по пиратской романтике береговым крысам, что именно свободный доступ к рому послужил причиной гибели множества славных команд — неоднократно их застигали в мясо пьяных и брали тёпленькими.

Кто такой пират и что такое кодекс

Демократия, как показывает практика, была лишь иллюзией — понятное дело, что в капитаны может пройти не каждый, а только тот, кто умеет тактически мыслить и способен читать карту, не путать стороны света и мало-мальски разбираться в навигации. Если этого не было — уделом добрых кораблей становилась посадка на мели, битие о рифы, затопление в шторм и бесславная гибель.

В тех случаях, когда пираты преуспевали, то была заслуга прежде всего капитана, и чем меньше похож на идиота он был, тем менее печальной была его кончина. Самые крупные и дерзкие операции, проводимые пиратскими командами по размаху — со скидкой на тоннаж отдельно взятого корабля — были сопоставимы с военными операциями, проводимыми грамотными специалистами, а самые убогие вроде грабежа рыбацких шхун — уделом дилетантов, каким-то боком затесавшихся под черный флаг.

Учитывая, что кадры для пиратского братства исправно ковало английское, а потом и британское адмиралтейство, известное своей тупостью, жадностью, высокомерием и наплевательским отношением к пушечному мясу, то есть морякам — качество было соответствующее. Идейных профессионалов мало и в основном это офицеры и мичманы, большинство — жертвы насильной вербовки и содержимое тюрем.

Мораль соответствующая — первые из этого большинства — хотели бы вернуться домой к семьям, и охотно принимали амнистию, навсегда оставляя пиратский промысел, а вторые, кто не являлся невинно-осужденным — просто наслаждались возможностью убивать, грабить, насиловать и пьянствовать, и кончали свои дни на виселице. С другой стороны, идейные кадры тоже были, и не желая иметь ничего общего с системой, где матроса могут забить до полусмерти кошками за малейший проступок, и в то же время питая тягу к морю, им ничего иного не оставалось кроме как примкнуть к пиратам и разделить с ними богатство или виселицу.

Однако, как выразился один персонаж из развесёлой фэнтезийной комедии про капитана Джека Воробья, кодекс — это не закон. Дело в том, что закон, не имеющий аппарата принуждения к его исполнению — бесполезен, а закон, составленный с учетом интересов самых гнусных представителей сообщества — бесполезен вдвойне, ну а то что кодекс составлялся как письмо запорожцев турецкому султану — очевидно по первой же строчке, где команда защищает своё право бухать в любое время суток. Споры насчет рома не утихали в течение столетий — капитаны и адмиралы пытались как-то бороться с пьянством на борту, а команда регулярно бунтовала если им не выдавали положенную порцию; любая попытка это изменить в приказном порядке была обречена на провал.

С алкоголем ясно; что же с едой пиратов? В отличие от торгового флота, где на еде экономили, и военного, где на еде не только экономили, но ещё и выдавали явный брак (чего только стоит история про выдачу интендантской службой на военный корабль бочек с заведомо тухлой солониной), пираты еду не покупали — они либо сами её заготавливали впрок, либо экспроприировали съестное с ограбляемых судов, таким образом провизии у них было достаточно, и смысла экономить — исключая чрезвычайные случаи — не было, даже наоборот — её надо было побыстрее съесть, иначе пропадёт. С этим тоже ясно.

Дележ добычи и азартные игры

Делёжка добычи и азартные игры — это узкие места в жизни корабля, в которых чаще всего возникают баррикады из трупов, особенно когда кандидаты в покойные уже нализались и агрессивно воспринимают мысль, что придется отдавать кому-то денежки, которые вполне-себе можно прикарманить. Отсюда и правило об изгнании и увечии за утаивание части добычи, хотя по большей части за это убивали — но это зависело от корабля. В основном же процедура была простой до безобразия — после окончания захвата приза, капитан и квартирмейстер выстраивали абордажную команду на палубе и учиняли обыск. Затем, если дела вели умные люди, составлялась опись ценностей, и происходила делёжка — наличных и драгоценностей — сразу, а товаров — после сбыта. Разумеется, всегда были недовольные делёжкой, каждый завидовал соседу и атмосфера была довольно-таки напряженной. Вот как раз ввиду того самого правила о том что никто не может изменить свой образ жизни пока не накопит 1000 фунтов (правило с кодекса Черного Барта: «Никто не может даже заговорить о том, чтобы изменить такой образ жизни, пока его доля не составит 1 000 фунтов стерлингов. Каждый, кто во время службы станет калекой, потеряет руку или ногу, получит общей казны восемь сотен монет, а за более легкое увечье, соответственно, меньше»).

Система призовых долей в пиратский лексикон попала прямиком из призового устава королевского флота, и на каждом корабле была разной — где-то делили как у короля, где-то поровну. То же самое касалось дуэльного свода, за исключением того, что на королевских судах дуэль могли устраивать только равные, а на пиратских — каждый мог вызвать на дуэль хоть капитана (и по этой причине капитан зачастую устраивал неимоверные зверства, лишь бы заставить команду бояться его больше чем противника).

Что насчет дамочек

Пункт насчет женщин — традиционно идет после рома и золота как третий повод к поножовщине, и по понятной причине в комментариях не нуждается — хотя Джек Рэкхем удачно оспорил данное правило, и да, женщины на пиратских кораблях были, как в плане корабельных проституток, так и в виде членов команды, и в последнем случае нередко отличались как особой отмороженностью, так и благодушием, о чем, впрочем, свидетельств мало.

Женщин на путь пиратства толкало общество — по законам того времени у женщины не было вообще никаких прав — ни на собственность, ни на свободу и жизнь, и так как суфражистки появились только через пару сотен лет, а свободы хотелось ну просто очень дико, количество «корнетов Шурочек» в армиях было довольно велико, во флоте — ввиду крайне малого пространства для жизни — сильно меньше, но тем не менее, они были, в основном на офицерских должностях (потому что у мичманов и офицеров даже на маленьких судах были каюты и хоть какое-то подобие личного пространства). Но шила в мешке утаить невозможно, и даже переодетая в мужское платье женщина сильно рисковала. По этой причине, нежных барышень среди них не было «от слова совсем».

Напоследок о законах морали

Пиратские зверства сильно попортили романтическое реноме черного флага, которое, если не вдаваться в детали, восходят к легенде о морском Робин Гуде Клаусе Штёртебекере, который грабил богатых и помогал бедным. Это, собственно, всё что можно сказать о высокой морали. Теперь о не особо высокой. В большинстве своём пираты были обычными людьми своего времени, и если они не являлись закоренелыми убийцами и насильниками, то проявляли к экипажам захваченных кораблей милосердие, предоставляя им самим решать судьбу их офицеров (чем многие пользовались, потому что списать смерть подонка-капитана на пиратов — это одно, а вот устроить мятеж на борту — это другое, потому при виде черного флага капитан любого торгового корабля сразу вспоминал свои грехи по отношению к команде, и если их было много — ставил все паруса и удирал со всех ног, потому что в случае абордажа команда могла попросту сдать судно).

Успешное выживание корабля зависит от многого — хорошо ли он сделан, в достатке ли на нем припасов пороха и свинца, от качеств своего капитана и от выучки команды. Капитан корабля — второй после бога, и так было всегда, и никакой кодекс не мог этого изменить в силу того, что таков закон моря. Плохой капитан — погибель корабля, и потому мятеж против такового капитана был насущной необходимостью стремящихся к выживанию людей, и это, в свою очередь ставило их вне закона людского — и очень многие пираты стали таковыми как раз в результате такого мятежа, а их кодекс был всего лишь видоизмененным корабельным уставом, откуда были вычеркнуты ненавистные фразы про порку и веревку, ибо этого кушанья моряки ели без счета.